Дэйв Гросс, Overhaul Games18 сентября 2012 г.

Последний экзамен

— О, бедная моя головушка, — держась за голову, Мотылек сполз вниз по извилистому пандусу великого дуба. Его переливчатые крылья поникли.

— Надо думать, прежде чем пить столько нектара в ночь перед занятиями, — Поллаэ поставила конец своего дубового посоха на мох и подняла изящную эльфийскую бровь, глядя на него сверху вниз.

Нире не нравилось, как Поллаэ использовала свой рост, чтобы принизить этого пикси. Едва дотягивая до двух футов, Мотылек был маленьким даже по меркам спрайтов. Он провел полночи, порхая с бутона на бутон, пробуя всякий распустившийся ночной цветок, который только мог найти.

Нира понимала влечение весны. Те же самые ароматы манили ее наружу, заигрывать с мальчишками, хотя она и знала, что должна заниматься. В результате она также была абсолютно не готова.

Как обычно.

— Перегнись через перила, если тебя тошнит, — сказал Бинстер.

— Не говори «тошнит»! — простонал Мотылек.

— Прости. Все же, ты можешь прислониться к перилам для устойчивости.

Для гнома Бинстер был тоскливо практичным, когда дело касалось обыденных вещей. В отличие от любого нормального существа, кто, глядя на деревню, видел бы сочные листья и цветущие гирлянды, Бинстер видел лишь утилитарность перил. С таким воображением, думала Нира, Бинстер станет аховым иллюзионистом. Но все же, его забота о Мотыльке, натолкнула ее на одну мысль.

— Если точно рассчитаешь время, Мотылек, то сможешь попасть в тот фургон, — Нира указала на повозку, которая приближалась, подпрыгивая и переваливаясь на корнях внизу. Ее хаотичное движение заставило ее почувствовать подташнивание, а ведь она не выпила ни капли нектара.

При виде раскачивающегося фургона Мотылек схватился за живот и издал клокочущий звук.

— Прекрати, Нира, — сказал Бинстер. — Ты же знаешь, какой он внушаемый.

— Я же не просто говорю, что его должно вырвать. Я говорю, что когда это произойдет, то прямо на тот фургон. Больше того, у меня есть полдюжины ленточек из кружева фей, которые со мной согласятся. — Из своего кошеля у пояса она вытащила шесть мерцающих полосок паутинки, сплетенных вручную крошечными существами. — Хочешь ставку?

— Нет, — фыркнула Поллаэ, но Нира заметила вожделение в ее глазах. Поллаэ любила кружево фей, и она была не из тех, кто отступает от брошенного вызова. Она была лучшей ученицей в их магическом классе и никогда не упускала случая напомнить об этом остальным. Поллаэ бросила взгляд на Мотылька. — Как себя чувствуешь?

— Лучше, — сказал спрайт. Его лазурные глаза утратили часть своего блеска, но он перестал надувать щеки, словно вытащенный на берег карп.

Поллаэ повернулась к Нире с хищной улыбкой.

— Идет.

— Мое кружево фей против этого твоего старого посоха.

— Что? Он принадлежал моему деду!

— Держись, Мотылек, — Бинстер опустился на колени рядом со спрайтом и похлопал его по спине.

— Не пихай его! — в унисон воскликнули Поллаэ и Нира.

Мотылек открыл рот, чтобы что-то сказать, но наружу вылетел лишь золотистый пузырек.

— Хорошо, твое кружево против моего посоха, — сказала Поллаэ. — Но ни одна из нас не в праве к нему прикасаться или использовать какую-либо магию.

— Согласна.

Поллаэ повернулась к Мотыльку.

— Закрой глаза. Не смотри вниз. Тебя не вырвет.

— Не говори «вырвет», — сказал Бинстер.

— Ему не надо смотреть вниз, чтобы понять, что его вырвет, — сказала Нира. Фургон подползал ближе. — Мотылек не хуже нас с вами слышит, как раскачивается этот фургон, подпрыгивая на каждой ямке на пути, вырывая из земли камни при каждом крене. Ха, до одного только звука достаточно, чтобы ты—

Красочное описание не помогало. Нира в отчаянии затянула:

— Блевать, рвать, тошнить, отрыгивать, колдовать радужные брызги, плевать—

Сверкающий поток рвоты пикси пролился вниз на повозку.

— В яблочко!

Пока Нира, заполучив свой приз, успокаивала разъяренного извозчика, помогала Мотыльку отчиститься и мчалась через деревню, все остальные ученики — все юные эльфы — уже собрались.

В отличие от большинства древесных домов в деревне, класс располагался всего в нескольких футах над основанием леса. Куполообразная крыша защищала его от дождя, но все ставни были сняты, открывая помещение легкому ветерку со всех сторон, кроме одной, где класс примыкал к огромному дубу, которым славился Высокий Лес.

Учитель махнул хвостом при виде опоздавших, мчащихся по пандусу. Скользнув по остальным и чуть задержавшись на Мотыльке, который, вцепившись мертвой хваткой, висел на Бинстере, его взгляд остановился на Нире. Кентавр изогнул лохматую бровь при виде посоха Поллаэ, лежащего на сгибе руки Ниры.

— Опять опоздали.

— Я не виновата, — сказала Нира.

Фриксис не отрываясь смотрел на Ниру, словно та только что созналась в преступлении. Его пальцы лениво перебирали бусины, вплетенные в роскошную зеленую бороду. Он был самым волосатым кентавром из всех когда-либо виденных в Высоком Лесу. Невозможно было различить, где заканчивается его борода и начинается растительность на груди. Он никогда не одобрял ни капризного характера Ниры, ни ее специфического подхода к магии.

Кентавры не славились своими навыками в сакральной магии. Через беспрестанные тренировки и дисциплину Фриксис достиг такого мастерства, что эльфы Высокой Ветви сделали его наставником в своей магической школе. Когда Нира только появилась здесь, она произвела на кентавра впечатление, продемонстрировав огромный природный потенциал, но не проявив ни капли от его дисциплины. С тех пор она лишь разочаровывала его.

Нира не видела магию так, как видел Фриксис. Она понимала механические принципы направления заклинаний — какие слова говорить, какие жесты делать, даже физические материалы (сколь бы отвратительны некоторые из них ни были), необходимые для вызова магии из ее источника — но глубоко внутри себя она чувствовала, что большая часть этой чепухи была ненужной. Изучение всей этой теории и истории магии напоминало ей попытку научиться танцевать по книге. Нира воспринимала это так: либо ты можешь танцевать, либо не можешь. Точно так же, ты либо маг, либо нет, и никакое количество зубрежки этого не изменит.

Не отрывая взгляд от Ниры, Фриксис сказал:

— Кто из вас желает продемонстрировать свое новое заклинание классу?

Нира пожалела, что не приготовила заклинание невидимости, чтобы исчезнуть, но кентавр продолжал смотреть прямо на нее. По счастью для Ниры, ее друзья вскинули руки.

Поллаэ и Бинстер всегда рвались отвечать первыми, и оба уже успели подготовиться. Нира была уверена, что гном заполучил рубец на кончике своего длинного носа, потому что совал его слишком глубоко в книги.

— Очень хорошо, — вздохнул Фриксис. — Поллаэ первая.

Вздох Бинстера выразил его расстройство, и это только подбодрило Поллаэ.

— Наверное, неплохо было бы для разнообразия иметь в классе более воспитанного гнома.

Она на мгновение запнулась, потянувшись к посоху, который потеряла в споре. После этого поражения ей будет гораздо сложнее смотреть сверху вниз на Ниру. Поллаэ произвела пассы рукой, проговорила слова и со слабой вспышкой превратилась в точную копию Бинстера. Чтобы довершить иллюзию, она изобразила его тяжелый вздох.

Смех остальных учеников вознаградил ее старания.

Бинстер фыркнул.

— Это ерунда. Я могу в два раза лучше.

Сделав пасс двумя руками и просвистев сквозь зубы несколько сакральных слов, он заставил свой собственный образ задрожать и разделиться на несколько копий. Каждая из копий сделала шаг в сторону, и вот перед ними уже стояли четыре идентичных Бинстера, уперев руки в боки и самодовольно улыбаясь в ответ на хмурую мину Поллаэ. Они произнесли все вместе:

— Четыре! В четыре раза больше гнома!

И снова остальные ученики засмеялись. Фриксис одобрительно кивнул.

— Итак, кто же будет следующим?

Крылья Мотылька взлетели вверх.

— Это просто иллюзии, — сказал он. Произнеся несколько своих сакральных слов, пикси увеличился в росте, его крылья втянулись в тело, а его плоть и одежда начали изменять форму, пока не стали точной копией Бинстера. — Это — настоящая трансформация.

— Очень хорошо, Мотылек, — сказал Фриксис. — Теперь Нира—

— Я не знала, что мы делаем иллюзии, — заявила она. Ей больше подходили огонь и молния, любая форма энергии, которую она могла вызвать из чистого источника магии.

Фриксис ударил копытом по твердому дубовому полу класса. Усиленный куполообразной крышей, звук эхом отразился от близлежащих древесных домов. Из ближайшего дома в ответ на это известное всем проявление кентавром недовольства упрямыми учениками донесся смех эльфа.

— Ну, если надо, — раздраженно ответила Нира.

— Прячьтесь все! — прокричал Дарвот. — Нира собирается творить заклинания!

Самым печальным было то, что все засмеялись, хотя Дарвот пользовался этой шуткой постоянно с того первого раза, когда Нира потеряла концентрацию, и волна дикой энергии превратила то, что должно было стать простой левитацией, в стаю воробьев, выбеливших весь класс.

Нира показала Дарвоту зубы. Он не был даже симпатичным по сравнению с некоторыми другими юными эльфами. Ей он нравился больше, когда среди других юношей подносил ей цветы прошлым вечером. Может быть, выставляя ее сейчас на посмешище, он мстил ей за то, что она отправила его за бутонами, которые, как она знала, не зацветут еще многие недели. А может, он был просто придурком.

— Давай, Нира, — настаивал Фриксис.

Когда она подняла руки, чтобы сделать начальные пассы, Фриксис покачал головой и сам поднял руки, чтобы показать ей правильное положение.

— Думай, — сказал он. — Сосредоточься, представь себе руны, которые ты учила.

«Это было бы гораздо легче, если бы действительно учила», — подумала Нира. Она не понимала, почему так важно было делать все именно так. Почему нельзя немного сымпровизировать, дать своему природному таланту выйти наружу? Поправки Учителя Фриксиса заставляли ее чувствовать себя в точности так же, как когда учителя чистописания заставляли ее использовать правую руку вместо левой.

— Пфффф!

Нира резко обернулась, пытаясь отыскать источник неприятного звука. Она подумала, что это Бинстер пренебрежительно фыркнул у нее за спиной, но все шесть гномов — один полиморфированный пикси, одна эльфийка под иллюзией и четыре отражения оригинала — смотрели на нее с закрытыми ртами.

Только когда смех остальных учеников раздался громче, чем прежде, Нира поняла, что этот звук был результатом ее проваленного заклинания.

Все в классе буквально умирали со смеху, держась за соседей, хлопая себя по бедрам или катаясь по полу. «Можно подумать, ничего более смешного они не видели», — размышляла Нира. Она единственная из всех не сочла это забавным, во всяком случае, так она считала, пока не увидела, что Учитель Фриксис качает головой, глядя на нее, а его широкое лицо выражает разочарование.

— Возможно, тебе лучше пойти домой, Нира.

Прежде Фриксис отправлял ученика домой из класса лишь один раз. Позже он пришел к родителям того мальчика и посоветовал им направить его энергию куда-нибудь еще: в охоту, разведение скота, резьбу по дереву, возможно. Ему не суждено было стать магом.

— Нет, я могу это сделать, — сказала Нира. — Может, не образ гнома, но… Вот, смотрите!

— Нира, не надо.

Она торопливо произвела пассы, чтобы сотворить образ огненного гнома над своими ладонями. Она чувствовала, что сакральные энергии отвечают ее воле в той же степени, как и ее пассам. Так-то лучше — естественный вызов магии из самого ее источника, а не осторожное выманивание ее капель для заклинания, практикуемого тысячами других магов на протяжении столетий. Яркое оранжевое пламя расцвело в руках Ниры. Она могла даже чувствовать жар иллюзии. Это было не жалкое мелкое колдовство. Это была настоящая магия.

— Нира, осторожно! — закричал один из Бинстеров. Он трансформировался обратно в форму Мотылька, и хотя пикси и отскочил назад, его крылья вспыхнули от огня.

— Нет! Это должно было быть всего лишь иллюзией пламени!

Пылающий шар соскочил с рук Ниры, словно обидевшись на ее слова.

— Стой! — закричала она, чувствуя себя глупо от этого. Она сосредоточила свою волю на пламени, пытаясь контролировать его движение своими мыслями.

Фриксис метнул луч мороза в Мотылька, погасив огонь, охвативший его крылья, и бедняга свалился на пол, стуча зубами от холода.

Крики юных эльфов заполнили класс, когда ученики начали бросаться прочь от неконтролируемого шара огня. Один лишь Дарвот стоял неподвижно, не отрывая глаз от Ниры, пока пламенная сфера катилась к нему.

— Не надо, Нира, — сказал он. — Прости меня за то, что я смеялся над тобой.

— Я этого не делаю. Я не хочу—!

Фриксис бросился вперед, чтобы оттолкнуть испуганного Дарвота, но было слишком поздно. В тот момент, когда кентавр протянул руки, сотворенный Нирой шар пламени поглотил мальчика. Дарвот закричал и бросился бежать. Он добежал почти до конца класса, когда Фриксис сбил его с края настила на траву, крича:

— Катайся! Катайся!

— Что ты наделала?! — закричала Поллаэ на Ниру. Впав в гнев, она позволила иллюзии исчезнуть, и рассерженный молодой гном превратился в рассерженную молодую эльфийку.

— Я этого не хотела!

— Ты всегда была невнимательной, — проворчали оставшиеся четыре Бинстера. — Теперь посмотри, что ты наделала!

— Это не— Я не— О, я всех вас ненавижу! — Нира занесла выигранный у Поллаэ посох, отчаянно желая ударить кого-нибудь. Поллаэ и Бинстеры вздрогнули и отступили назад. Увидев испуг на их лицах, Нира почувствовала ужас — не из-за друзей, не из-за этой ситуации, а из-за самой себя.

Со слезами на лице, она повернулась и бросилась бежать прочь.

Перевод: Xzander, www.BioWare.ru