Общество гномов в Орзаммаре жестко разделено на касты, внутри которых отдельные дома соревнуются за власть и авторитет. Но все это остается в прошлом, как только гном покидает Камень и отправляется на поверхность. Под открытым небом все равны. Или же так считается.

Правда в том, что не так-то легко отбросить в сторону тысячелетние традиции. Несмотря на то, что наземные гномы официально лишаются своей касты, многие из них между собой продолжают поддерживать иерархическое положение в соответствии со своими прошлыми кастами. Бывшим благородным домам оказывается больше почтения, нежели клейменым отверженным, которые поднимаются наверх в поисках лучшей доли. Беднейший из «знатных» гномов на поверхности смотрит на богатых гномов из «низших каст» с презрением.

Высший класс общества гномов поверхности можно грубо разделить на два лагеря: кална, представители которого настаивают на сохранении касты и ранга (обычно это семьи выходцев из Знатной Касты или Касты Торговцев), и восходящие, которые верят, что необходимо оставить традиции Орзаммара под землей и принять новый уклад жизни мира под солнцем.

Поддержание некоей связи с Орзаммаром на протяжении поколений считалось единственным способом жизни для наземных гномов. Доставка наземных товаров своим родичам под землю и продажа лириума и металлов на поверхности являлась не только наиболее прибыльной формой существования, но и неким видом священного долга, так как многие наземные гномы с готовностью принимали изгнание и лишение касты, чтобы лучше служить своему дому или предводителю. В последние годы многие наземные гномы, в особенности восходящие, отклонились от этого пути. Они основали банки, гильдии наемников и организовали торговые караваны на поверхности. Они стали дельцами и спекулянтами в чисто наземных торговых отношениях. Эти новые формы вложения средств стали источниками небывалого дохода, но более консервативные гномы смотрят на них с неодобрением.

Для менее богатых наземных гномов установление связей с могущественными кална может открыть многие двери. Они могут брать кредиты у купцов-гномов, а получить работу в могущественной Гномьей Гильдии Купцов им порой легче, чем даже более компетентным, но не имеющим связей гномам.

— Из книги «Полевой путеводитель вдовствующей особы по хорошему обществу» леди Альсионе

Долийские эльфы считают себя последними сохранившимися потомками истинных эльфов или «эльфхен» на их собственном языке. Отчаянно цепляясь за почти забытый древний образ жизни, они влачат свое существование на окраинах людских земель, постоянно переходя с места на место. Их кланы столь же далеки друг от друга, как и сами эльфы далеки от человеческого общества, и вместе они собираются лишь каждые десять лет на Арлатфхен – встречу, на которой каждый клан пересказывает древние предания, поддерживая традиции своего народа.

Долийские эльфы называют себя так в честь второй эльфийской родины, данной им после похода Андрасте против Империума Тевинтер, и они носят в своих сердцах горькую обиду на людей, которые вытеснили их оттуда. В результате они яростно защищают свои становища, и хотя им случается общаться и торговать с людьми, эти сделки всегда носят осторожный характер с обеих сторон.

 Существует фундаментальное разногласие в религии между Церковью, в которой преобладают люди, и долийскими кланами. Если Церковь учит, что все сущее было привнесено в мир Творцом, Долийцы верят в пантеон древних богов. И хотя их боги уже давно не отвечают на молитвы, Долийцы продолжают следовать своей традиции в надежде, что те, кто сохранил старые верования, однажды будут вновь услышаны.

Хранитель – предводитель, который есть в каждом клане, – еще сильнее увеличивает трения эльфов с Церковью. Будущие Хранители берутся в обучение с малых лет и впоследствии поддерживают традиционную эльфийскую магию и передают свои знания преемникам. Церковь считает всех Хранителей отступниками – магами, которые действуют вне Круга Магов. Но в отличие от магов-отступников из числа людей, которых быстро отыскивают представители ордена храмовников, Хранителей голыми руками не возьмешь. Можно лишь посочувствовать тому храмовнику, который во что бы то ни стало решит выслеживать Долийцев в лесах с целью взять в плен лидера их клана.

«Пройдет время, и империи людей падут. Мы видели это уже бессчетное множество раз. До тех пор мы будем ждать, будем жить в диких пограничных землях, будем разводить халла и строить аравелы и постоянно двигаться. Мы будем пытаться сохранить старые обычаи, чтобы восстановить то, что было забыто».

— Гишарель, Хранитель Клана Ралаферин

Народ Куна – это, возможно, наименее понятая группа в Тедасе. Войны Кунари были жестокими, но не менее жестоким был Раскол Церкви. Не менее жестоким было падение Империума. Частично это недопонимание возникает из-за прихоти природы: раса, которую мы называем «кунари» устрашающа на вид. Природа дала им жуткие рога и странные глаза – посмотри на них невежественным взором, и ты увидишь перед собой монстров.

Частично в этом виноват язык: немногие среди народа Куна говорят на общем языке, и еще меньше говорят на нем хорошо. Для представителей культуры, которая стремится к совершенству во всем, иметь лишь посредственные навыки в некоей области поистине унизительно, поэтому они зачастую хранят молчание среди чужестранцев – из-за стыда.

Но причина непонимания во многом лежит в самой их культуре. Кунари воспринимают все свое общество как единое существо: живую сущность, чье здоровье и благополучие – это ответственность всех и каждого. Каждый индивидуум – это лишь крошечная часть целого организма, капля крови в его венах. Каждый представляет важность не для себя самого, а для блага всего существа. Из-за этого те кунари, которых встречает большинство чужестранцев, принадлежат к армии, которая среди Кун считается словно бы частью физического тела, обладающего руками, ногами, глазами и ушами – всем тем, что нужно существу для того, чтобы взаимодействовать с миром. Невозможно понять человека, изучив лишь его ладонь или ступню, и так же невозможно по-настоящему «познакомиться» с кунари, не посетив их городов. Именно там находится их разум и душа.

В Сехероне и Пар Воллене можно по-настоящему увидеть кунари в их целостности. В этих городах соединение кунари в единое существо становится наиболее очевидным. Рабочие, которых Кун зовет разумом, производят все, что требуется кунари. Душа – священнослужители – ищут более полного понимания себя, мира и побуждают тело и разум постоянно стремиться к совершенству. Тело служит связующим звеном между разумом, душой и миром. Всё и вся имеют здесь свое место, определенное Куном, и на своем месте все они работают для всеобщего блага. Это жизнь четкой определенности, равенства, но не индивидуальности.

— Из записок Пророка из Куонт-арр, 8:41 Благословенного